Описать ее так же трудно, как рассказать о любимой женщине, потому что с каждым произнесенным словом ты делишься этим с кем-то другим. Сверкающая, манящая, светлая, нетронутая, нежная, пухлая, твоя. Скользишь по ней, изучая ее каждый изгиб, наслаждаясь ее белизной. И каждое твое прикосновения оставляет свой след на ее изнеженной коже. Зарываешься в ней с головой и, иногда, нет сил вырваться из этих объятий. Затягивает, обволакивает и не дает встать. Улыбаешься, смеешься, барахтаешься, встаешь. Стряхиваешь с себя остатки обжигающей нежности, и она снова твоя, вся без остатка.
Создан культ нетронутого снега тронутыми романтиками от сноуборда, и хочется крикнуть: "соберись тряпка, никакая это не женщина"!
Здесь другая реальность.
Другая, изменчивая и разная, не слюняво восторженная, не сопливо-сказочная, непохожая…
Вот так и вычисляются профи и дилетанты. Одни, молча улыбаются, так «что стесняется» солнце, другие же прячутся за словами и аллегориями. Одни меняют чувство реальности, другие грезят о чувственных изгибах нетронутого снега. Одни утопают в снеге, других поглощают иллюзии. Но те и другие знают чуточку больше, чем те, кто никогда не видел облаков под ногами, и кого не ослепляли снежные моря. Когда-нибудь они научаться разговаривать на одном языке, молча щуриться на солнце на самой вершине, улыбаться, стремительно спускаться вниз, задерживаться на пару минут у подъемников, чтобы немного послушать подростков, покоривших целину «вон там слева», ухмыляться и подниматься к небу вновь.
