Третьяковская ждала поезда. Поезд испугано прятался в туннелях, боясь выскочить на растерзание толпы. Он прекрасно знал, что стоит ему только открыть свои гостеприимные двери, как тут же бесчеловечная толпа, раздирая вагон, будет ломиться внутрь, с полной уверенностью, что вагон резиновый.
Уняв дрожь поезд двинулся к платформе. Подъехал и, зажмурив глаза, открыл двери.
Толпа дрогнула, ухнула, вдавилась и втиснулась. Пару раз двери похлопали чью-то торчащую в дверях попу в надежде закрыться. Закрылись. И поезд поехал.
Вот такое у него выдалось нелегкое утро.